Предлагаем Вашему вниманию текстовую версию интервью с председателем ГУР МО Украины Кириллом Будановым для Украинского центра безопасности и сотрудничества (УЦБС).
– Здравствуйте. Меня зовут Сергей Кузан, я являюсь председателем Украинского центра безопасности и сотрудничества и сегодня мы говорим с легендарным человеком, это бригадный генерал, полный кавалер ордена «За мужество», человек, на которого охотятся российские спецслужбы, руководитель Главного управления разведки Министерства обороны Кирилл Буданов. Господин Кирилл, приветствую.
– Приветствую Вас.
– Вы провели десятки спецопераций против врага, на Вас совершено не одно покушение, Вы пользуетесь невероятным уважением среди своих коллег. Расскажите немного о своем боевом пути и своем участии в войне.
– Свой жизненный путь я выбрал еще в детстве. Я твердо решил стать военным, поэтому после окончания школы я поступил в Одесский военный институт, на факультет «аэромобильных войск», в то время он так назывался, который и закончил. После окончания я начал службу на офицерских должностях в специальном подразделении Главного управления разведки Министерства обороны Украины, где я прослужил довольно длительное время. В этом подразделении я и застал начало войны.
– То есть Вы все время хотели быть разведчиком?
– Да, конечно.
– Вас как раз можно идентифицировать как олицетворение новой украинской армии, Вы не принадлежите к старому поколению советских командиров. Как Вы встретили войну? Как молодые офицеры такие как Вы восприняли ее?
– Лично для меня и многих моих коллег по спецподразделению, не было страха, когда эти события начались. Наоборот, мы все хотели побыстрее вступить в бой на защиту нашего государства. Однако политическое руководство нашей страны в то время не спешило применять нас в событиях, которые касались захвата Автономной республики Крым российскими войсками. Я как и тогда, так и сейчас повторюсь — это была большая ошибка, которая стоила нам потери большой части нашей территории, и в принципе с этого началась вся война на Донбассе. Потому что если тогда была бы применена сила, вероятнее всего, этого бы дальше не было. Вот в таких условиях мы встретили те времена.
– Вы говорите, что эти настроения царили и среди ваших коллег офицеров?
– Да. Надо понимать, что в Главном управлении разведки были профессиональные военные, здесь не было так сказать срочников — людей, призванных по мобилизации. Здесь были все профессиональные военные. Все занимались совершенно разными делами, но никто не сомневался, что надо применять подразделение.
– Так много в 2014 году было слышно, что украинское войско не готово, что есть страх, что все считали Россию братским народом, а соответственно армию — братской. Была готовность воевать, было понимание, что это Россия захватывает?
– Было четкое понимание, что это действия России, об этом докладывалось неоднократно и накануне, за много лет, что Россия готовит этот план. Политика того времени запрещала нам, и это является фактом, работать по России. Поэтому вся работа по РФ велась исключительно в пределах Крыма, большая ее часть. Но даже и небольшая по объему работа показывала четко, что Россия готовится к захвату этой территории. Еще раз подчеркиваю — это неоднократно докладывалось.
– У нас есть вопросы о времени при президентстве Януковича, когда вся стратегия Украины была направлена на дружбу с Россией, когда РФ не рассматривалась как враг. И Вы говорите, что у молодого офицерского состава было четкое понимание и, более того, это докладывалось высшему руководству государства. Скажите, как бы Вы охарактеризовали тот период при президенте Януковиче, когда министром обороны был даже российский гражданин?
– Вы, в принципе, сами ответили на все вопросы — министр обороны был гражданином Российской Федерации. Работа по России запрещалась, небольшим исключением была Автономная республика Крым, где в то время был наш разведывательный центр. Он давал определенные данные в пределах территории АРК по деятельности России. Даже из той информации было четкое понимание, что Россия готовится к захвату территории Украины. Причем, это не ограничивалось только Крымом или Востоком Украины. Россия готовилась и продолжает готовиться к серьезной аннексии территории Украины.
– Учитывая легенды, которые ходят о Вас, о вашей группе и вашей спецоперации, которые Вы проводили именно в Крыму, расскажите, пожалуйста, то, что можно, какова была ваша служба по этому направлению? Возможно есть какие-то факты, которые Вы можете обнародовать.
– Начало войны я встретил в подразделении специального назначения. Занимались мы в основном вопросами именно военной разведки. Как Вы уже сами говорили, армия была парализована и вопросы, которые должны решать обычные разведывательные подразделения Вооруженных сил, очень сильно проседали. Поэтому мы помогали в решении этих вопросов. Так прошел почти весь 2014 год. Далее уже ситуация начала немного меняться и мы больше стали заниматься работой, присущей именно нам: разведывательные, агентурные операции, диверсии и так далее.
– Итак, логично было Ваше назначение на эту должность как руководителя. Оправдались ли ваши ожидания? Как Вас назначали на эту должность?
– Для меня было большой честью, когда Президент назначил меня на эту должность. Я искренне благодарен ему за такое доверие. Ожидания на будущее? Это реформирование системы военной разведки и приобретение гораздо больших возможностей по ее применению именно за рубежом. Потому что эта ветвь была так же почти полностью разрушена. 
– Видим, что Президент действительно делает смелые кадровые назначения новых людей, и фактически сейчас происходит формирование новой военно-политической элиты Украины. Как Вы думаете, с чем это связано? Как бы Вы дали оценку таким кадровым назначениям прежде всего в украинской армии?
– Изменения нужны и они своевременны. К сожалению, довольно длительное время система Вооруженных Сил жила недореформированным советским прошлым. Если бы произошел полный переход на стандарты НАТО — возможно ситуация была бы другая.
– Никто не может отрицать, что Вы есть замечательным боевым командиром, но в то же время то, что говорили о Вас ваши недруги: что Вы слишком молод для такой руководящей военно-политической должности, не имеете соответствующего опыта, который имеют советские генералы. Однако фактически сразу после назначения на должность, ваша команда приняла участие в разработке нового закона Украины о разведке и фактически Вы пролоббировали принятие этого закона в ВР и теперь украинская разведка, за все 30 лет своего существования, имеет совершенно новый закон, новые правила игры, которые еще больше приближают к западным стандартам. Оцените действие закона и то, что было до его принятия и как проходит работа теперь.
– Я бы изменил формулировку. Мне очень это приятно слышать, но не я пролоббировал закон, а мы приняли участие в создании этого закона и его принятии. Это огромная совокупная работа и комитета по вопросам разведки, и Офиса Президента, и других наших коллег из силовых ведомств. То есть это хороший пример командной работы. Как помогает этот закон? Я бы сказал, что этот закон нормировал определенные вопросы нашей деятельности, которые почти тридцать лет просто ничем не регламентировались. И их можно было трактовать как будет выгодно для определенных лиц в определенное время, что, по моему мнению, не совсем правильно. Кроме того, этот закон помогает ускорить реформирование нашей системы, а также получение возможностей, повторюсь, потому, что этот закон нормирует нашу деятельность и мы можем в полной мере на него опираться.
– Понимаю. Можно сказать, что этот закон приближает нас к тем западным стандартам безопасности и можно говорить, что украинская разведка надежнее, свободнее чувствует себя в тех нормах, действующих в Западном мире?
– Давайте так, украинская разведка является хедлайнером в вопросах принятия Западных стандартов и интеграции в Западную систему. Кооперация с Западным разведывательным сообществом началась много лет назад — для понимания, это больше десяти лет, намного больше. Некоторое время она немного стихала, затем более активизовувалась. Однако, так или иначе, она достаточно длительный период уже идет.
– Можно Вас назвать адептом именно перехода к Западным стандартам? Будет ли это правильная формулировка?
– Я думаю, что да, это правильная формулировка.
– Переходя к изменениям в системе обороны Украины, в законодательном обеспечении. В прошлом году Президент подал и была принята новая Стратегия военной безопасности Украины — уже более системный, комплексный документ, который нормирует полностью всю политику сферы безопасности. Как бы Вы оценили место украинской разведки и возможно весь документ в целом?
– Военная разведка — это один из главных, а возможно даже и самый главный аспект военной безопасности, потому что главная задача военной разведки — это заблаговременно предупредить о намерениях врага, о принятии им решений по применению сил и средств против нашего государства. На всех уровнях, от диверсионно-подрывной деятельности, до открытой военной угрозы.
– Мы все привыкли, что война — только фронтовая, что это только оружие. Но с четырнадцатого года оказалось, все мы открыли что война может продолжаться и быть и в информационной сфере, и в гуманитарной сфере, и практически во всех сферах жизнедеятельности человека и государства. Задача разведки есть, как Вы сказали, выявление и предотвращение этих угроз. Тоже расскажите, пожалуйста, какой является сегодня современный разведчик? Какого работника Вы для себя воспитываете? И возможно пересмотрены вопросы патриотизма, каких-то личных качеств для той молодежи, которая поступает к Вам на службу?
– Я считаю, и это то, чего я требую от своих подчиненных, что нынешний разведчик это, во-первых, патриот и профессионал своего дела. Абсолютно равномерно должны быть распределены эти понятия, ибо без одного не будет другого. Это человек с высоким интеллектом, способный принимать быстро и самостоятельно решения. Потому, что в настоящее время принятия решений во многих операциях ложится на голову именно того лица, которое привлечено к операции. К сожалению, это реалии нашей войны. И не всегда это идет так, как показывают в фильмах, написано в книгах, что идет доклад, что: «У меня смена обстановки», все быстро думают, затем спускают ответ на особу и она что-то пытается реализовать. Нет, на самом деле в условиях сплошного мониторинга всех сетей передачи связи, бывает очень много моментов, когда человек должен принимать решение лично и именно под эти критерии мы попробуем подводить наших сотрудников.
– Это, собственно говоря то, что я слышал о Вас раньше. В отличие от генералов, командиров старого типа, когда боец является лишь винтиком, который послушно выполняет приказы, Вы, вместо того, поощеряете собственную инициативу и именно эти личные качества бойца, и способность принимать решения самостоятельно. Скажите, это только в вашей структуре, или можно говорить, что такой подход постепенно внедряется во всем украинском войске?
– Я хотел бы в это верить, потому что считаю лично, что это правильно. Принятие решений — это одна из главных черт, она должна быть у любого руководителя, на любом месте. Инициатива в принятии решений и готовность отвечать за нее.
– Украина является полноценным участником международных сил безопасности, и в частности осуществляет наравне с другими западными партнерами разнообразные операции, совместные операции. То, о чем мы все слышали — это эвакуация украинских граждан и также иностранцев, прессы, которую обеспечило Главное управление разведки. Хотелось бы больше узнать именно об этой операции.
– Относительно этой эвакуационной операции — так, на самом деле ключевую роль в ней играло Главное управление разведки. Наше подразделение как раз и специализируется на подобных операциях. Для нашего спецподразделения Главного управления разведки — это, в принципе, типичная задача. Там где много подразделений мира не решатся на что-то, потому что это повышенные риски, у нас видение совершенно иначе. Поэтому это и является залогом того, что нам удалось эвакуировать ту группу журналистов, о которой так много сейчас говорят в прессе. Однако, я хотел бы сказать, что это была только одна группа, о которой так сильно раскрутили кампанию в СМИ. Были представители очень многих правозащитных организаций мировых, журналистских изданий — USA Today, к примеру, The Washington Post и других. Именно эта история, о которой все вспоминают, — это второй этап выполнения этой задачи. На первом были спасены, если я правильно помню, 83 человека.
– Обеспечить логистику, обеспечить эвакуацию — это требует значительных сил.
– Значительные силы, но мы можем проводить операции в любой части мира, если это необходимо, и нам не нужно чье-либо разрешение или что-то еще. Принимается решение и оно будет выполнено.
– И как бы Вы охарактеризовали, возможно в целом, насколько быстро такие решения принимаются?
– Это решение было принято очень быстро, за один день.
– Тогда у меня вопрос возможно провокационный: почему мы слышим о таких операциях только сейчас, только при каденции этого высшего военно-политического руководства? Почему о таких мерах, которые крайне важны для формирования международного имиджа Украины, мы не слышали раньше, за прошедшие каденции? 
– Наверное потому, что этот Президент — единственный, кто не боится брать на себя ответственность за подобные операции. Надо понимать, что эта операция закончилась, я считаю, хорошо и правильно, но существует всегда риск, что все пойдет совсем иначе и за это нужно будет отвечать. Поэтому многие предшественники не решались на это. На мой взгляд, Украина продемонстрировала, дала сигнал всему миру, что она, во-первых — надежный партнер, на которого можно рассчитывать в тяжелые времена. Во-вторых, она показал всем, что, несмотря на всю неоднократно упоминавшуюся критику, со стороны многих, так сказать, экспертов, на самом деле дело обстоит совсем иначе. Украина на самом деле способна стать надежным и сильным партнером для многих Западных стран — для тех, кто готов стать партнером для Украины.
– Поговорим о гуманитарном аспекте. В связи с тесным сотрудничеством с международными спецслужбами, как происходит коммуникация с ними? Я знаю, что их сотрудники специально изучают русский язык, чтобы проще общаться.
– Чтобы понять, наши сотрудники изучают много разных языков: как восточных, так и западноевропейских. Это все абсолютно — от английского и португальского до венгерского и польского. Восточные языки: это и фарси, и дари, и арабский язык классический, африканские диалекты, японская, китайская — весь набор. Для наших сотрудников не существует языкового барьера. Со всеми мы общаемся на уровне, нет никакой проблемы в коммуникации.
– Как бы вы описали необходимость знания украинского языка? Потому что мы часто слышим, что важен профессионализм, а язык — это нечто второстепенное.
– Не может человек, который является гражданином Украины, не знать украинский язык. Он может знать много языков, хоть 50, 100 языков — столько, сколько он может, пусть столько знает. Но официальной является исключительно украинский язык.
– Чего учатся Западные спецслужбы у нас, у страны, которая сейчас находится в состоянии войны?
– Западные партнеры учатся у нас формам и методам ведения войны против серьезного противника. Нельзя сравнивать военно-политическую мощь Российской Федерации с какой-нибудь ближневосточной или африканской страной. Это совсем другие условия. Они не привыкли вести свою деятельность в таких условиях и это одно из основных, на чем мы нашли понимание и кооперацию. Мы предоставляем им свой опыт, а они помогают нам. Так это все и построено.
– Вы постоянно находитесь в центре этого сотрудничества. Как бы Вы оценили тогда — при прошлой каденции, и сейчас, сотрудничество и его интенсивность?
– Во-первых, уровень сотрудничества не упал, а только повысился. Во-вторых, все покажет время и в нынешней власти определенное время еще есть. Посмотрим, с какими достижениями придем к следующим выборам. Я лично уверен, что ситуацию с непониманием нашего места и роли в системе НАТО мы сможем преодолеть. Это проблема, которая возникла много лет назад и, к сожалению, ее еще не решил никто. Верю в то, что нам это удастся.
Смотрите полное видео разговора с главой ГУР МО Кириллом Будановым (eng sub):